Личное дело. 2003, Москва, Алгоритм.

Открою небольшую тайну - эту книгу издательство "Алгоритм" предполагало выпустить много раньше. Но сложность заключалась в стремлении Александра Яковлевича Михайлова скорее закрыться от мира в эти годы, чем открывать себя миру ещё и помимо своей профессиональной деятельности. "Я устал от душевного стриптиза. Выходить на исповедальную интонацию, показывать, вот какой я правильно настроенный... Не словами это надо доказывать", - так объяснил он потом своё довольно долгое молчание.

Сегодня образ России представляется мне трагическим. Как образ удивительной красоты женщины - синеокой, доброй, молодой, но с проседью в волосах. Прекрасная, исстрадавшаяся Россия. Она ждёт любви. Она хочет любить. А её насилуют, насилуют и насилуют десятилетими, столетиями. Из глупости или из корысти. В глазах её вопрос и желание: она хочет говорить. Сегодня она стремится быть понятой, как никогда раньше. Попранная, поруганная, растерянная наша Россия пытается быть услышанной. Она должна быть услышанной каждым из нас, её детей.

Если говорить о своих корнях, они у меня очень своеобразные. Мои предки по линии отца - из донских казаков. Были высланы в своё время в Забайкалье. Мой дед из Белой гвардии, в Семёновском полку служил. Он и воспитывал меня до шести лет. Перед смертью подозвал меня к себе. Взял за руку и стал говорить: "Запомни, Шурка. Запомни четыре напутствия, и ты выживешь - они помогут тебе в этой жизни. Люби Россию, и если понадобится отдай за неё жизнь. Сердце отдай людям. Душу - Господу Богу. А честь сохрани себе. И никому её не отдавай!".

Мне в детстве ещё было внушено: как бы тебе не было плохо, всегда есть люди, которым в тысячу раз хуже. Вот что мне помогает не слишком сосредоточиваться на своих личных бедах, а помнить о других, которым тоже нелегко. Всё детство моё прошло в Забайкалье. В Читинской области - в бурятском посёлке Цугульский Дацан. Его ещё называют для краткости Ц. Дацаном... Купался на реке Онон - это приток Шилки. А когда мне исполнилось восемь лет, мы переехали на станцию Степь. Путь был короткий - всего восемнадцать километров от Ц. Дацана.

Отец мой кем только за свою жизнь не работал! Преподавал в ФЗУ, самодеятельный театр создавал - в нём играл, и был мастер на все руки: и по дереву, и по камню, и по металлу. Сейчас посёлке Шишкино Читинской области остались следы памяти о нём. Шкафчики резные в домах висят, отцом сделанные. Кому-то он комод соорудил, кому-то - печь сложил, кому-то камин. Заходишь в дом, а тебе бабульки показывают: "Яков Николаевич вот это сделал, вот это. Вот это вот ещё...". И любимая поговорка у него, и для мужиков - и для баб, одна была, ласковая: "У-у, моя - какая ты молодец!". Очень добрый был и открытый мужик.

После седьмого класса уговорил я всё-таки маму переехать во Владивосток, чтобы мне потом в мореходку поступить. И мы, взяв два наших чемоданчика, - больше у нас ничего не было, - уехали. К морю.

Одиночество для творческого человека необходимо - в определённых дозах. Надо создать для себя атмосферу творчества, этакую заповедную зону, в которую никого нельзя впускать. Где ты сам должен во всём разобраться. Именно в этой зоне одиночества ты должен обрести сначала прочную, совершенно самостоятельную, свою основу. А потом уже можно выходить оттуда на сотрудничество.
Вообще-то, это - очень подсознательные, почти интуитивные вещи. Внешне ты можешь выглядеть общительным, нормально вести разговор, слушать, слышать - и почти не слышать.

...И вот списался я, по просьбе матери, с корабля на берег. Устроился на швейную фабрику - электромехаником.

Когда наш главный режиссёр Басин уезжал из Владивостока в Саратов, режиссер Лев Михайлович Аронов посоветовал пригласить и меня. И с 1970 года для меня начался саратовский период. Я никогда не забываю мою провинциальную школу. Девять с половиной лет Саратовского академического театра им. К. Маркса могут многому на всю жизнь научить. Это - колоссальная жизненная и творческая школа.

Признаться, в киносценарии фильма "Мужики" я ничего особенного поначалу не увидел. Трижды отказывался от участия в съёмках: прочитал так, какая-то мелодрама. Потом искал новые причины, чтобы отказаться.

Сейчас каждый человек России живёт в неественном режиме - в режиме огромных нервно-психических перегрузок, ничем не оправданных, искусственно созданных. И каждый ищет сам для себя такой способ, который позволяет выйти человеку из стресса, сбросить накопившуюся душевную усталость. У меня это так: разуешься, босиком пройдёшь по земле - всё сразу отпускает. А уж если к ручью прийти - поклониться ему, прикоснуться, напиться: ощутить через это вечную чистоту природы и этим очистить себя от мирской суеты.

Я не понимаю, как можно не любить то прекрасное, что посылается тебе? Как можно не любить - с великой благодарностью и трепетом - то, что вокруг тебя? Если ты любишь ближнего, любишь природу, то всё начинает отвечать тебе тем же. Много раз убеждался в великой силе любви, которая идёт человеку в ответ на его любовь.